А! Всё равно!
Лаской теперь вряд ли станет её манить даже Остап Иванович. Ему тоже основательно досталось от Владимира.
Утром Лиза поднимается, хоть этим счастлива.
Но удовольствие недолгое: перед нею – реальная картина: поверх одеяла, раскинутым, лежит Владимир. Он без штанов, зато в галстуке. Подол белой рубахи в крови – подтёрся после очередного «общения» с публикой…
Евдокия ж Алексеевна с той половины дома шумит:
– Лизавета-а! Володьку не буди – пущай проспится. Слышишь, нет? Иди жрать. Оглохла, что ли?!
Но Лиза стоит посреди комнаты – безучастная.
Спустя минуту рядом появляется она, свекровь…
Лиза не хочет видеть ни её, ни Владимира…
Какой уж тут завтрак?!
А весна в разгаре! Полный апрель!
Река в мелкой шуге, но покатый берег уже покрыт одуванчиками. Одна кукушка спрашивает: как ты? как ты? Другая требует: такси! такси!
Лиза идёт берегом, чувствует: кто-то за спиной следом!
Свекровь! Кто же ещё…
Лиза не оборачивается. Спокойно спрашивает:
– Уж не думаете ли вы, что я пошла топиться?!
Молчание.
И слова Лизы уплывают в тишину, как в согласие:
– Не ждите! Если надумаю, то сперва ублюдка вашего утоплю…
И потом
На процедуре развода Владимир ведёт себя проще простого. Его спрашивают: почему согласился на развод?
Отвечает:
– Пью. Гуляю. И не думаю бросать.
В городе наверняка бы не развели по причине беременности супруги. В селе Владимира знают как облупленного – бабник, задира, гулеван…
По сути, из того, что пожелала Лиза, сотворяется решение суда: первое – брак расторгнуть; второе – назначить алименты (с согласия ответчика) в твёрдой сумме 25 рублей в месяц; и третье – бывший супруг обязан оставить такую-то такую в покое, пока не найдёт возможным вернуть её туда, откуда привёз.
Для Лизы – неплохо!
Надо заметить, что, уезжая из Новосибирска, она оставила за собой городскую прописку; комнату сдала по договору – вернуть по первому требованию.
Возвратиться ей, слава богу, есть куда. Но не на что. Жалкие её рубли давно ушли на переезд и прожор…
После же развода свекровь отказывает невестке и в молоке, и в яйцах. Даже овощами её тайком снабжают в основном соседи.
Лиза вынуждена «похвастаться» перед Нинкой (так зовёт ближнюю соседку Евдокия Алексеевна), что умеет шить. Появляются желающие. И ещё она признаётся, что может рисовать. Появляются клиенты, поскольку великим счастьем считается возможность приобрести в магазине палас или ковёр.
А многим желалось видеть над кроватью хотя бы примитивный гобелен…
Лиза не знает, как точнее назвать такое «полотно». Однако берётся она малевать и на брезенте, и на старых покрывалах, а порой и на мешковине рогатых оленей, изгибистых лебедей, лежащих на берегах рек и озёр дам с пышными формами…
Да уж, действительно! Нужда заставит – горбатого любить…
Владимир ничего не хочет знать: он домашними делами не озабочен.
Лизе приходится мириться. Она понимает, что если вернуться домой и там родить, а дальше – как? Тут хоть малость заработать можно… В магазин можно сбегать… Всё-таки бабушка-прабабушка в доме. Поди-ка, не дадут малому изреветься…
